Полковнику не пишут. Это плюс,
он сочиняет на балконе блюз,
качает пресс и проверяет пульс,
читает прессу.
Под ним на перекрёстке скреп и уз
сидит одна из завсегдашних муз,
и обращается к нему ехидно "Брюс...",
в ответ - "Принцесса..."
Она несёт сюда который день
салатницу, десяток бигудей,
двух старых сувенирных лошадей
и корень хрена.
Собой не в состоянии владеть,
он раздражённо шлёт её в бордель,
но бред её тем крепче и чудней.
И откровенней:
"Война идёт к волкам и дуракам,
а вас убьёт почти наверняка
не дрогнувшая правая рука,
шинель наденьте!
Закончится весь этот балаган,
вы отдохнёте с миром, а пока...
Зачем вы пьёте столько молока?
Оставьте детям!"
А мы не слышим эти голоса.
у нас опять на сборы полчаса,
а там и календарная весна
не за горами.
Мы стольким не успели написать,
мы снова не поверили слезам,
не позвонили, прячась по лесам,
однажды маме.
Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.
19 мая 1828
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.