Шёл господин - по лужам и по клумбам,
шёл господин и оставлял следы.
Он вслед за тучей пересек холмы,
перешагнул все реки и все горы.
Его манил шаман мистерией волшебной,
что в бубен бил и дергался, как джанки.
Так мы, когда помладше были,
касанием оживляли человека,
вино из пустоты творили
и пили жадно, как уже не сможем -
как может лишь земля,
и конь, и бык.
И господин, к шаману подойдя,
всё лето простоял и осень всю, и зиму, и весну -
всё стало летом, пустыри - садами,
деревья выросли, в них гнезда завелись,
оркестр маленьких рожков и скрипок
составили жуки.
Но бом! Бом! Бом! Забилось отовсюду -
зашлись все бубны мира!
И господин отчаянно метался
и растворился в сострадании и муке.
И где костры, где факелы зажглись,
чтобы создать в окутавшем тумане
сферические капсулы свободы -
чтоб заплутавший взгляд
мог отдохнуть на очертаниях вещей.
И были столкновения огней
счастливейшими из земных мгновений.
