Сидишь на берегу среди песка в окопе -
во сне - поэт восьмидесятых
(бородка и усы, за шестьдесят,
и узкое интеллигентное лицо,
ты знаешь даже имя, но потом
не вспомнишь).
Родного брата обокрал, а перед тем, в лесу,
шаманские сожрал грибы и было всё на перемотке...
И звёзды над тобой горят, и речка плещет за спиной,
но понимаешь вдруг, что деньги брата
уже куда-то ты спустил и он (на этот раз)
тебя простить не сможет.
На каждый шорох наверху у набережной городской
слух направляешь - ждёшь: вот-вот
прожектор следствия отбросит тень твою на воду за спиной -
и инстинктивно пригибаешься в окопе.
Но это не окоп, скорее яма - собственноручно вырытая яма
(неясно, почему сухое дно).
Обидно, что не помнишь ни хрена:
ни как потратил эту бешеную сумму,
ни как её украл, но точно знаешь - было.
Хотя бы крови нет на рукавах.
Но, даже если ты устроишься на стройку,
за десять лет не наберёшь всей суммы.
Вдруг видишь в каске мужика,
сидящего верхом на турнике -
он разворачивает кальку на коленях
твердит, что ямы в плане нет,
что слишком рано - не позвать рабочих,
а вдруг на пляж придёт сам член ЦК?
Хотя вообще-то звёзды тут большие
и так успокоительна вода.
Но это, впрочем, тоже не по плану -
упасть бы здесь и голову свернуть.
"Стой" - говоришь, почувствовав, что можешь
хоть что-нибудь исправить и песок
обеими руками загребаешь,
бросаешь и бросаешь в эту яму...
Но просыпаешься от этого усилия
совсем другим и современным человеком
в своей постели, лишь на то и годным,
чтоб отряхнуть ладони от песка.
