Он не приучен улыбаться.
(Не провернуть котлеты вспять).
Что делать? Ведь ему не двадцать
(быть может, даже двадцать пять!)
Сияет бейджик, вновь начищен.
Открыт привычный ноутбук.
Таких, как он, их тьмы, их тыщи.
Шаблонность дел, банальность рук.
Капитализма плотный график.
Привычность жизни одномерной.
Раз не Анталия – ну нафиг!
Забыть, отринуть и отвергнуть.
Что необычно - то опасно.
Ищите в поле дураков!
Ах, нету сладости прекрасней
Чем сладость внутренних оков.
А где-то пляж, прибой, тюлени,
Секвойи, пальмы, всё пучком,
И в Мавзолее вечный Ленин
Грозит буржуям кулачком.
Позёмкой города и сёла
Накрыло. Отзвук бубенцов.
Там молодицы смех весёлый,
Заснежен лес, земля отцов.
А кто-то «топит» за команды.
А кто-то баню топит просто.
Ицылы, Пиренеи, Анды-
И россыпь звёзд, открытый космос…
Театр теней, все люди-ширмы.
Но : если возрастут продажи,
Быть может, основатель фирмы
По голове погладит даже.
Поймёт, приветит и возвысит.
И унесёт с собою в высь…
Предел мечтаний сотен тысяч.
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
