Всё осталось в прошедшем, далёком и злом феврале,
Где тяжёлое небо ещё не давало тепла.
В нём растаяли звёзды как искры в холодной золе,
Превращаясь в осколки разбитого кем-то стекла.
Раскалённая трубка навек унесла голоса,
Отключив телефонной морзянки незримую нить,
И солгали приметы о том, что лишь в мае гроза,
Что, наверное, рано о ней в феврале говорить.
У почти позабытой истории грустный финал,
Пусть об этом тревожатся стрелки спешащих часов
Да студёною дымкой окутанный старый вокзал,
Не закрывшего створки дверей на скрипучий засов.
Каждый сам нарисует свой мир на белёном холсте,
И не нужно подсказок просить у судьбы - ей-то, что...
Кто виновен, что рядом, порою, бывают не те...?
...Ветер крутит рулетку, он ставил опять на "зеро".
Мальчик-еврей принимает из книжек на веру
гостеприимство и русской души широту,
видит березы с осинами, ходит по скверу
и христианства на сердце лелеет мечту,
следуя заданной логике, к буйству и пьянству
твердой рукою себя приучает, и тут —
видит березу с осиной в осеннем убранстве,
делает песню, и русские люди поют.
Что же касается мальчика, он исчезает.
А относительно пения, песня легко
то форму города некоего принимает,
то повисает над городом, как облако.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
