О человеке, Боге и стране,
О той любви, которая на дне
Не помнит волн и щепок наносного,
Где остается сказанное слово
На самом ясном миру языке –
Не клад, не меч, не камень в кулаке –
Обычный воск, текучая основа –
Пока возможно удержать руке –
От пчел земных и цвета неземного,
С чем умереть просил бы налегке.
СВА
Как птиц перелетных пора настает,
Она исчезает – лишь ворон поет,
Последняя вещая птица –
И надвое ствол разделится.
Постой! – и стояла она в полный рост
И острые когти сжимала.
И Сирином рядом молчал Алконост.
И яблоня в Спас не спасала.
Змеятся глубокие вены корней,
И пьет родословное древо
Подземного царства славянский елей,
И тянется ветками в небо.
И это молитва. И руки его
Подносят плоды живота своего –
Детьми с невощеною кожей.
Берешь не аврамово, Боже?
Ты слышишь, как больше не слышится «дай»?
Как падают яблоки птицами в рай,
Когда открывает восходы
Крыло Гамаюнова рода.
Как ветки сцепились, срывая плоды.
Как корни распухли от красной воды...
ДО РОЖДЕСТВА
Такие, Господи, дела
На нашей маленькой и третьей,
Тобой оставленные дети
Не доживут до Рождества.
Приход зимы,
Расход тепла
На пустотелый кубометр –
В чем только держится планета –
Душа входила и ушла,
Оставив точку незаметно.
Как входит тонкая игла –
И засыпают у рассвета
Полупрозрачные тела,
Летают сорванные души,
И догоревшая листва,
И полый шарик в безвоздушном...
……………………………………………………
Когда отправленный послушник
Сойдет висок поцеловать,
Оставь им каплю Рождества
Под кислородною подушкой.
БЕЗВОЗДУШНОЕ
Она наивная – душа,
Она испытывает жалость,
Еще пытается дышать,
Когда без воздуха осталась,
Когда любви не удержать,
Когда вселенная сломалась,
И больше нечего ломать.
