Лётчик, лётчик, родимый, приём-приём. Если видишь, как мы тут внизу живём,
посигналь мерцающим фонарём. Как-нибудь. А мы уж поймём, поверим.
Запиши-зарисуй в бортовой журнал, как по полю-полю в травах бежит волна,
как костьми под ними тихо лежит война, как её баюкают ангелы да химеры.
Не снижайся, лётчик, не искушай судьбу. На земле с испуга склонны начать стрельбу.
Странник в небе с горящей звездой во лбу много ближе странника у порога.
Созерцай, не вмешивайся, пей да пой, будь собой, если знаешь, конечно, как быть собой,
а когда насытишься буддовой пустотой, собирай, родной, сухари в дорогу.
Сделай крайний круг. И лети не спеша, легко. Улыбайся, лётчик, по-свойски махни рукой.
Распыли-пролей керосиновое молоко в океан густой голубой гуаши.
И пускай с земли ты – лишь белая полоса, чтобы видеть-верить, довольно закрыть глаза
и представить – кто-то на небесах улыбается нам и машет.
Имяреку, тебе, - потому что не станет за труд
из-под камня тебя раздобыть, - от меня, анонима,
как по тем же делам - потому что и с камня сотрут,
так и в силу того, что я сверху и, камня помимо,
чересчур далеко, чтоб тебе различать голоса -
на эзоповой фене в отечестве белых головок,
где на ощупь и слух наколол ты свои полюса
в мокром космосе злых корольков и визгливых сиповок;
имяреку, тебе, сыну вдовой кондукторши от
то ли Духа Святого, то ль поднятой пыли дворовой,
похитителю книг, сочинителю лучшей из од
на паденье А.С. в кружева и к ногам Гончаровой,
слововержцу, лжецу, пожирателю мелкой слезы,
обожателю Энгра, трамвайных звонков, асфоделей,
белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы,
одинокому сердцу и телу бессчетных постелей -
да лежится тебе, как в большом оренбургском платке,
в нашей бурой земле, местных труб проходимцу и дыма,
понимавшему жизнь, как пчела на горячем цветке,
и замерзшему насмерть в параднике Третьего Рима.
Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто.
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо,
вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто,
чьи застежки одни и спасали тебя от распада.
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон,
тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно.
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон
с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
