Молодая, и в общем-то - дура,
Обрюхатилась где-то и с кем-то...
В общем так же следит за фигурой,
И живёт перерывом, моментом.
Энергетиком на вечеринках,
И кальяном, и утренним сплином.
Селфи, лайки, пустые линки,
И в стакане на половину
Страх и ненависть к этому,
Неизвестному, от кого-то...
И не принцами, не каретами,
Не баранами на ворота...
Ничего... Лишь растёт постоянно,
И уже тяжелее танцуется.
Тошно,
глупо,
девятый - яма.
Может выскочит -
зарубцуется...
Врач в халате, сестра седая..
- Мне не нужно его, (и в слёзы)
Я и отчества-то не знаю...
Свет, кушетка, и крик -
занозой...
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске.
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
5 августа 1940,
Шереметевский Дом
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
