Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Зябко и мрачно в доме пустом,
В городе странном, холодном, чужом.
Близкого моря шум неумолчный
Лишь нарушает молчание ночи.
Там, где свернулась клубком темнота,
Глаза незнакомого светят кота.
В сердце закрался отчаянный страх,
Что за угроза в кошачьих глазах?
Голая ветка стучится в стекло.
Трудно поверить, что где-то светло.
Там, за дождём, как слезящийся глаз,
Тусклый фонарь мне мигнул и погас.
Это калитка скрипит или пол?
Кто это в дом еле слышно вошёл?
Шорохи, шёпоты, стуки глухие...
Кто же там? Мёртвые или живые?
Веки смежаются, хочется спать,
Только пугает пустая кровать.
Вижу сквозь дрёму - скоро рассвет.
Чей-то неясный возник силуэт.
Вновь осторожные слышу шаги,
В страхе шепчу я - Господь, помоги!
Голос - "ну, здравствуй!" - весёлый такой.
К мокрой шинели прижалась щекой.
И улетучился ужас ночной,
Что мне бояться, когда ты со мной!
на исходе двадцатого века
вижу зверя в мужчине любом
вижу в женщине нечеловека
словно босха листаю альбом
беспощадную оптику психа
эти глазоньки полные льда
ты боялась примерить трусиха
но отныне ты то-же боль-на
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
