Между томами Великих
за стёклами пыльных полок
ты прячешь свои «шедевры»
подальше от глаз людских.
Подчас достаёшь улики -
исписанный густо ворох
неровным почерком нервным -
и правишь от сих до сих.
И смотрят гиганты мысли
на потуги графомана:
хотелось бы им увидеть
наследника по прямой.
Но, путаясь в днях и числах,
укутав строку туманом,
затёртый чужой эпитет
ты вновь выдаёшь за свой.
Сидишь за вечерним чаем
и мысленно ловишь строки,
в которые сам не веришь.
И правит балом глагол.
За окнами крики чаек,
а, может, это - сороки?
Они укутаны в перья -
Король твоих строчек гол.
А здесь жила Петрова. Не могу
припомнить даже имени. Ей-Богу.
Покажется, наверное, что лгу,
а я – не помню. К этому порогу
я часто приближался на бегу,
но только дважды... Нет, не берегу
как память, ибо если бы помногу,
то вспомнил бы... А так вот – ни гу-гу.
Верней, не так. Скорей, наоборот
все было бы. Но нет и разговору
о чем-то ярком... Дьявол разберет!
Лишь помню, как в полуночную пору,
когда ворвался муж, я – сумасброд -
подобно удирающему вору,
с балкона на асфальт по светофору
сползал по-рачьи, задом наперед.
Теперь она в милиции. Стучит
машинкою. Отжившие матроны
глядят в окно. Там дерево торчит.
На дереве беснуются вороны.
И опись над кареткою кричит:
«Расстрелянные в августе патроны».
Из сумки вылезают макароны.
И за стеной уборная журчит.
Трагедия? О если бы.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
