Когда ты о чем-то думаешь, это что-то
думает о тебе, вот и выходит,
что снег по субботам чистый, а ты мне звонишь навстречу.
Прямая речь, непрямая: слова, будто залп картечью.
По воробью? И осень уже на взводе.
Задраиваются соты
до следующей жизни, нашей с тобой, чужой;
контуры отпечатает белая плащаница.
Контуры встреч, разлук ложатся в слепой уток,
как ядра в мортиры, как всхлип уходящих уток;
ноябрь вгоняет спицы
в вечернюю память, и время идет баржой
по твердой воде реки. И по водной тверди
след, чтоб было куда возвратиться. Дважды.
И лечь в плащаницу.
Время в глазах смотрящего: толпа или, может, лица.
И все на горе, и в силосной яме каждый.
Я завтра Фальстаф твой, а ты мой сегодня Верди...
Героини испанских преданий
Умирали, любя,
Без укоров, без слез, без рыданий.
Мы же детски боимся страданий
И умеем лишь плакать, любя.
Пышность замков, разгульность охоты,
Испытанья тюрьмы, -
Все нас манит, но спросят нас: "Кто ты?"
Мы согнать не сумеем дремоты
И сказать не сумеем, кто мы.
Мы все книги подряд, все напевы!
Потому на заре
Детский грех непонятен нам Евы.
Потому, как испанские девы,
Мы не гибнем, любя, на костре.
1918
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
