В местах тех не тонул Чапаев.
И нету там скалистых гряд.
Не написал никто «Данаю».
Фиделя там не шёл отряд.
Гагарин там не рвался в космос,
Проникнув в царство пустоты
Холмы и реки всюду просто.
Но что с того?
Ведь там есть ты.
Кортеж почётный, светят фары,
Толпа ходынкой, боже мой!
Не в Шарм эль Шейх, не на Канары.
На волю рвёшься ты.
Домой.
Вот так живу- стремясь, дерзая
В угаре НЭП, налогов гнёт.
А ты – сквозь пальцы ускользаешь.
И скоро вовсе ускользнёшь.
Всплакнули бабки, вверх голубки!
Кадетов строй расправил плечи.
Целую щёчки, ручки, губки.
Прощай, любовь.
До новой встречи...
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козлёнок с барашком),
и слёз его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный ЗИЛ —
приёмный, но любящий сын
поэзии русской.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
