А от людей
всё чаще хочется
бежать.
От их брехни,
обид
и дележа,
от их заумств,
безумств
и перемен,
бежать
и сдаться
людоедам в плен.
И там в оправданной предтрапезной тоске
не сообщаться сорок дней ни с кем.
И все порядки поеда поправ,
не расщеплять творимого добра.
В конце тоннеля проблеск точно будет.
Ещё не ясно, кто все эти люди,
бежали от каких святых к каким.
Ещё не ясно, но шагаю к ним.
