Дыша духами и туманами,
дамасской ночью и тюрбанами,
московским шиком, римской славою,
токийской сакурой шершавою,
живым теплом французских булочных,
романтикой старинных улочек,
парю над крышами коричными,
фонтанами, дворами, бричками,
над тиходолами, майданами,
над всеми сразу океанами,
дворцами, танками, колоннами,
над убиенными, влюблёнными,
лечу в открытое окно,
где шторы легким полотном
колышутся. Моя душа
на кончике карандаша
уже давно сосредоточена —
я лучший мир пишу для дочери…
Спасибо, Тамила!
Командный дух и наш славный Топинамбур - куда бы я без вас?))
как только держится душа
на кончике карандаша?
дай бог ей там и удержаться,
а вот - не дай бог чтоб - сорваться :)
легко и славно, вся в духах и туманах )))
сама удивляюсь порой - какая концентрация души на кончике карандаша, ручки, пальцев, в конце концов, шлепающих по клавиатуре...
Удивительно!
Спасибо большое, Аркадий!)
Ура волшебному карандашу!
Спасибо, Мysha!))
я передам карандашу)
мило-премило)
Спасибо-преспасибо, Рesnya)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.