Может быть, нам уже перестать ненавидеть друг друга?
Лучше дольше (и тщательней что ли) искать чей-то взгляд,
если всадники-дни затянули надёжней подпруги
и опавшей листвою в горнило заката летят.
Если всадники-дни вострубили и вылили чашу
(чашу гнева), а солнце уже не покатится вспять
(понимаю – уже не вернуть, то что стало вчерашним),
может заново нам попытаться друг друга понять?
Только всадники-дни пересели вдруг с рыжих на пегих
(а местами и белых уже) и, не глядя назад,
месят стылую грязь, чуть прикрытую пятнами снега,
и по-прежнему неотвратимо уходят в закат.
Доносились гудки
с отдаленной пристани.
Замутило дождями
Неба холодную просинь,
Мотыльки над водою,
усыпанной желтыми листьями,
Не мелькали уже — надвигалась осень...
Было тихо, и вдруг
будто где-то заплакали, —
Это ветер и сад.
Это ветер гонялся за листьями,
Городок засыпал,
и мигали бакены
Так печально в ту ночь у пристани.
У церковных берез,
почерневших от древности,
Мы прощались,
и пусть,
опьяняясь чинариком,
Кто-то в сумраке,
злой от обиды и ревности,
Все мешал нам тогда одиноким фонариком.
Пароход загудел,
возвещая отплытие вдаль!
Вновь прощались с тобой
У какой-то кирпичной оградины,
Не забыть, как матрос,
увеличивший нашу печаль,
– Проходите! — сказал.
– Проходите скорее, граждане! —
Я прошел. И тотчас,
всколыхнувши затопленный плес,
Пароход зашумел,
Напрягаясь, захлопал колесами...
Сколько лет пронеслось!
Сколько вьюг отсвистело и гроз!
Как ты, милая, там, за березами?
1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
