Может быть, нам уже перестать ненавидеть друг друга?
Лучше дольше (и тщательней что ли) искать чей-то взгляд,
если всадники-дни затянули надёжней подпруги
и опавшей листвою в горнило заката летят.
Если всадники-дни вострубили и вылили чашу
(чашу гнева), а солнце уже не покатится вспять
(понимаю – уже не вернуть, то что стало вчерашним),
может заново нам попытаться друг друга понять?
Только всадники-дни пересели вдруг с рыжих на пегих
(а местами и белых уже) и, не глядя назад,
месят стылую грязь, чуть прикрытую пятнами снега,
и по-прежнему неотвратимо уходят в закат.
На окошке на фоне заката
дрянь какая-то жёлтым цвела.
В общежитии жиркомбината
некто Н., кроме прочих, жила.
И в легчайшем подпитье являясь,
я ей всякие розы дарил.
Раздеваясь, но не разуваясь,
несмешно о смешном говорил.
Трепетала надменная бровка,
матерок с алой губки слетал.
Говорить мне об этом неловко,
но я точно стихи ей читал.
Я читал ей о жизни поэта,
чётко к смерти поэта клоня.
И за это, за это, за это
эта Н. целовала меня.
Целовала меня и любила.
Разливала по кружкам вино.
О печальном смешно говорила.
Михалкова ценила кино.
Выходил я один на дорогу,
чуть шатаясь мотор тормозил.
Мимо кладбища, цирка, острога
вёз меня молчаливый дебил.
И грустил я, спросив сигарету,
что, какая б любовь ни была,
я однажды сюда не приеду.
А она меня очень ждала.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
