До Нового года — какие-то полчаса.
Будильник тик-такает. Ёлка стоит в углу.
Гляжу в телевизор — будут ли чудеса?
А их-то и нет. Есть кто-то. Красив и глуп.
Фальшивы улыбки. Веселье - как страшный пир
во время чумы, которая жизни ест.
А где-то есть утренник, и Дед Мороз-вампир,
Снегурка в каске, с косою наперевес.
И лысая ёлка на площади Трех ветров,
и беды вокруг неё ведут хоровод.
Но, кто-то счастливый идет с вязанкой дров,
ведь надо детишкам согреться под Новый год...
А старый год протекает из мысли в мысль.
Война — здесь, внутри. Засела, как острый шип,
и колет, и колет, хоть плачь, хоть юлой вертись.
Еще — преследует запах горящих шин.
Еще — не забылась зима, но уже теплей.
Пускает весна новой жизни нежный росток.
А я бреду, как сталкер, по мертвой земле,
меняя весну на лето. Бреду на восток.
Промозглая осень. Дождливые блокпосты,
руины и смерть, засыпанные листвой,
ничейные кошки и взорванные мосты —
плывут картинки, одна страшнее другой...
...Но, что это я? Вот гости сидят и жуют,
журчит телевизор, и я подхожу к столу.
Две тыщи шестнадцатый год — через пять минут.
Будильник тик-такает. Ёлка стоит в углу ...
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно - вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди - река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т.п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
<январь 1996 г.>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
