... Здесь проснётся сад. Скоро свет просочится сквозь
незадёрнутый свод. Будет ветер к земле клонить
травяную ось,
прикоснёшься - с неё на ладонь соскользнёт ответ,
кто тебя хранит, кто течёт, холодком дразня.
Прочитай губами, как раньше читал меня.
А теперь кончается нить,
ведь никто, как ты, не искал в лабиринте суть,
возвращаясь сюда. Ведь как ты - не посмел никто
под землёй уснуть -
и проснуться в саду - в полусонной его листве,
в колосках травы, в еле слышимом колдовстве,
с одуванчиком на растрёпанной голове.
Это было долгое До...
... оглядись, Эгид: вместо стен и песка - каскад
успокоенных вод. Охраняют небесный скат
голоса цикад.
Но в ладони болит роса, обретая цвет. -
Эти травы не помнят о нашем с тобой родстве.
Вместо сна и снега - спускается первый свет.
Шелестит проснувшийся сад...
Здравствуйте, Эш. Просто " здравствуйте" и Вашему стиху.
И вам доброе утро :)
ну да, в общем-то со мной всё ясно, да? да!)))
Совсем всё ясно? :) Ну ладно, уговорила :)
Вы прекрасны!
Пестня сегодня на редкость щедра :)
сёдня?? а когда это пестня была скупа?))
Дык сегодня прям сама щедрость :)
Как же это красиво!
Спасибо :)
Присоединяюсь к женскому хору:)
Женский хор с утра - это вдохновляет :)
Изысканно.
Надеюсь, что так... Спасибо :)
Стихотворение сразу же притягивает внимание своей необычностью. Прихотливая стилизованная метрика и ритмика стиха, как дань его античному зерну, невольно настраивает на возвышенный лад.
В подзаголовке — «Адониада Ариадны» — автор, кажется, дает некоторую подсказку — перед нами своеобразный адонисийский гимн от лица Ариадны. Миф об Адонисе, как известно, это миф о вечном умирании и возрождении природы. Дыхание Жизни в бесконечном противоборстве со Смертью ощущается в каждой строке стихотворения. Образ же лабиринта напомнил мне о высказывании английского художника и писателя Майкла Эртона: «Жизнь каждого человека — лабиринт, в центре которого находится смерть. Прежде чем окончательно перестать существовать, человек проходит свой последний лабиринт».
Выход Тесея из Кносского лабиринта — при помощи золотой нити Ариадны — можно символически рассматривать как его второе рождение, избавление от смерти. При этом, возвращение в лабиринт — это, наверное, то, о чем сказано — «...смертию смерть поправ». Я, возможно, несколько ушел в сторону от самого стиха, да и ход мыслей автора, вполне вероятно, совершенно иной, но попытка рецензии с моей стороны предполагает фиксацию моих личных ощущений от прочтения стиха...
Говоря непосредственно о самом стихотворении, нельзя не отметить того, что оно буквально насыщено изысканными, утонченными поэтическими образами. Чтобы перечислить их все, потребуется процитировать строку за строкой, от начала до конца, поэтому выделю лишь некоторые, особенно впечатлившие... «Скоро свет просочится сквозь незадернутый свод» — так красиво и мощно, что не нуждается ни в каких комментариях. Явственно ожидаешь, как «на ладонь соскользнет ответ», и физически чувствуешь, как «в ладони болит роса». «Одуванчик на растрепанной голове» запоминается раз и навсегда.
Непрестанно звучит шелест растущей травы, трепетание листвы. Эти звуки смешиваются друг с другом, как печаль и ликование, сумбур и гармония, предчувствие и узнавание смешиваются порой между собой во время настройки оркестра перед концертом или спектаклем. Еще минута... и занавес распахнется, и зазвучит музыка. Но эта минута, возможно, лучшее из того, что случается с нами в жизни...
Аплодисменты и низкий поклон автору.
О как.
Ну, в принципе, к моей задумке вы подобрались очень близко.
хорошо.
Спасибо, Борис.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Еще далёко мне до патриарха,
Еще не время, заявляясь в гости,
Пугать подростков выморочным басом:
"Давно ль я на руках тебя носил!"
Но в целом траектория движенья,
Берущего начало у дверей
Роддома имени Грауэрмана,
Сквозь анфиладу прочих помещений,
Которые впотьмах я проходил,
Нашаривая тайный выключатель,
Чтоб светом озарить свое хозяйство,
Становится ясна.
Вот мое детство
Размахивает музыкальной папкой,
В пинг-понг играет отрочество, юность
Витийствует, а молодость моя,
Любимая, как детство, потеряла
Счет легким километрам дивных странствий.
Вот годы, прожитые в четырех
Стенах московского алкоголизма.
Сидели, пили, пели хоровую -
Река, разлука, мать-сыра земля.
Но ты зеваешь: "Мол, у этой песни
Припев какой-то скучный..." - Почему?
Совсем не скучный, он традиционный.
Вдоль вереницы зданий станционных
С дурашливым щенком на поводке
Под зонтиком в пальто демисезонных
Мы вышли наконец к Москва-реке.
Вот здесь и поживем. Совсем пустая
Профессорская дача в шесть окон.
Крапивница, капризно приседая,
Пропархивает наискось балкон.
А завтра из ведра возле колодца
Уже оцепенелая вода
Обрушится к ногам и обернется
Цилиндром изумительного льда.
А послезавтра изгородь, дрова,
Террасу заштрихует дождик частый.
Под старым рукомойником трава
Заляпана зубною пастой.
Нет-нет, да и проглянет синева,
И песня не кончается.
В пpипеве
Мы движемся к суровой переправе.
Смеркается. Сквозит, как на плацу.
Взмывают чайки с оголенной суши.
Живая речь уходит в хрипотцу
Грамзаписи. Щенок развесил уши -
His master’s voice.
Беда не велика.
Поговорим, покурим, выпьем чаю.
Пора ложиться. Мне, наверняка,
Опять приснится хмурая, большая,
Наверное, великая река.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.