... Здесь проснётся сад. Скоро свет просочится сквозь
незадёрнутый свод. Будет ветер к земле клонить
травяную ось,
прикоснёшься - с неё на ладонь соскользнёт ответ,
кто тебя хранит, кто течёт, холодком дразня.
Прочитай губами, как раньше читал меня.
А теперь кончается нить,
ведь никто, как ты, не искал в лабиринте суть,
возвращаясь сюда. Ведь как ты - не посмел никто
под землёй уснуть -
и проснуться в саду - в полусонной его листве,
в колосках травы, в еле слышимом колдовстве,
с одуванчиком на растрёпанной голове.
Это было долгое До...
... оглядись, Эгид: вместо стен и песка - каскад
успокоенных вод. Охраняют небесный скат
голоса цикад.
Но в ладони болит роса, обретая цвет. -
Эти травы не помнят о нашем с тобой родстве.
Вместо сна и снега - спускается первый свет.
Шелестит проснувшийся сад...
Здравствуйте, Эш. Просто " здравствуйте" и Вашему стиху.
И вам доброе утро :)
ну да, в общем-то со мной всё ясно, да? да!)))
Совсем всё ясно? :) Ну ладно, уговорила :)
Вы прекрасны!
Пестня сегодня на редкость щедра :)
сёдня?? а когда это пестня была скупа?))
Дык сегодня прям сама щедрость :)
Как же это красиво!
Спасибо :)
Присоединяюсь к женскому хору:)
Женский хор с утра - это вдохновляет :)
Изысканно.
Надеюсь, что так... Спасибо :)
Стихотворение сразу же притягивает внимание своей необычностью. Прихотливая стилизованная метрика и ритмика стиха, как дань его античному зерну, невольно настраивает на возвышенный лад.
В подзаголовке — «Адониада Ариадны» — автор, кажется, дает некоторую подсказку — перед нами своеобразный адонисийский гимн от лица Ариадны. Миф об Адонисе, как известно, это миф о вечном умирании и возрождении природы. Дыхание Жизни в бесконечном противоборстве со Смертью ощущается в каждой строке стихотворения. Образ же лабиринта напомнил мне о высказывании английского художника и писателя Майкла Эртона: «Жизнь каждого человека — лабиринт, в центре которого находится смерть. Прежде чем окончательно перестать существовать, человек проходит свой последний лабиринт».
Выход Тесея из Кносского лабиринта — при помощи золотой нити Ариадны — можно символически рассматривать как его второе рождение, избавление от смерти. При этом, возвращение в лабиринт — это, наверное, то, о чем сказано — «...смертию смерть поправ». Я, возможно, несколько ушел в сторону от самого стиха, да и ход мыслей автора, вполне вероятно, совершенно иной, но попытка рецензии с моей стороны предполагает фиксацию моих личных ощущений от прочтения стиха...
Говоря непосредственно о самом стихотворении, нельзя не отметить того, что оно буквально насыщено изысканными, утонченными поэтическими образами. Чтобы перечислить их все, потребуется процитировать строку за строкой, от начала до конца, поэтому выделю лишь некоторые, особенно впечатлившие... «Скоро свет просочится сквозь незадернутый свод» — так красиво и мощно, что не нуждается ни в каких комментариях. Явственно ожидаешь, как «на ладонь соскользнет ответ», и физически чувствуешь, как «в ладони болит роса». «Одуванчик на растрепанной голове» запоминается раз и навсегда.
Непрестанно звучит шелест растущей травы, трепетание листвы. Эти звуки смешиваются друг с другом, как печаль и ликование, сумбур и гармония, предчувствие и узнавание смешиваются порой между собой во время настройки оркестра перед концертом или спектаклем. Еще минута... и занавес распахнется, и зазвучит музыка. Но эта минута, возможно, лучшее из того, что случается с нами в жизни...
Аплодисменты и низкий поклон автору.
О как.
Ну, в принципе, к моей задумке вы подобрались очень близко.
хорошо.
Спасибо, Борис.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.