1.
Рисуя тебя, я заново тебя открываю.
Легкой линией, взглядом, близоруко, сквозь прищур.
И вот уж ты рядом - такая улыбчивая, такая живая -
лишь это, лишь это дает мне пищу
и силы сквозь день свой пробраться.
А впрочем,
я не смогу от тебя отказаться
даже когда закончится то, чем
рисуют, чувствуют, любят: глаза,
пальцы, скучающие по щеке,
превращенная в краску слеза,
и сердце, которое больше ни с кем
рядом биться не хочет, нет.
Знает ведь, что не будет ближе.
Только слепые и верят в свет.
А я, пока зряч, его просто вижу,
и солнечный свет без тебя - меня режет.
Господи, зиму и серое небо продли.
Пусть будет город навеки заснежен -
мне не пережить весны без любви.
2.
Я так богат, и богатства моего не объять.
Пульс блуждает, будто ничей.
Чувство сумело себя впаять
контуром в кардиограмму - мечеть.
Сердцем нарисовать пейзаж -
фото ничего не скажет, кроме "я там был".
Город больше не твой, он наш -
там ведь повсюду мои гербы.
Сколько раз дамбу мерили мои ноги,
мысль о прививая к ходьбе?
Я плохо переношу теперь вид дороги,
ведь по любой из них можно добраться к тебе.
Ни одной фотографии не пройти по тропе рисунка.
Это все только для твоих глаз.
Сколько раз будет собрана походная сумка,
чтобы опять очутиться в так наз.
новом месте, где нет ничего
и, вероятно, не будет впредь.
Раны не заживут ведь лишь оттого,
что на них перестанешь смотреть.
3.
Беличья кисть набирает влагу.
Нет никаких "отпусти", "оставь".
Снова, снова поранить бумагу
в самое сердце листа.
Песенка мокрого их союза
в паутинке ловца.
Слушать тебе свою музу
до конца.
Теперь острие пера
не боится чернил.
За все, что было вчера,
я всех извинил.
Как бы ни было больно,
какая бы ни напасть -
оберегаю любовь, но
и сохраняю страсть.
Так и живу я, в краску себя макая,
выменивая собранные города
на альбомы, в которых ты - такая
ласковая со мной всегда.
Я правда везде хочу побывать.
Но в этом нет никакого смысла, если
не разваливаться после с тобою в кресле,
и не укладывать тебя, уставшую, на кровать.
