Человек несет в душе своей яркое пламя, но никто не хочет погреться около него; прохожие замечают лишь дымок, уходящий через трубу, и проходят своей дорогой
Твоими захлебнуться словами,
И в памяти златыми рыбками
Их по одной вылавливать. А маме
Опять врать, что небитая
Я. Не депрессия глупая
Волочет свои ноги в сандалиях
По душе. Воскресными утрами,
Просыпаясь всё в новых зданиях,
Разговаривать стонами, буквами
С другими. Тебе же признания
Выводить мелками по форточкам,
Закрывая их – чтоб не выпустить.
И глотать, глотать одиночество
Вперемежку с златыми рыбками.
Ордена и аксельбанты
в красном бархате лежат,
и бухие музыканты
в трубы мятые трубят.
В трубы мятые трубили,
отставного хоронили
адмирала на заре,
все рыдали во дворе.
И на похороны эти
местный даун,
дурень Петя,
восхищённый и немой,
любовался сам не свой.
Он поднёс ладонь к виску.
Он кривил улыбкой губы.
Он смотрел на эти трубы,
слушал эту музыку .
А когда он умер тоже,
не играло ни хрена,
тишина, помилуй, Боже,
плохо, если тишина.
Кабы был постарше я,
забашлял бы девкам в морге,
прикупил бы в Военторге
я военного шмотья.
Заплатил бы, попросил бы,
занял бы, уговорил
бы, с музоном бы решил бы,
Петю, бля, похоронил.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
