Память послушно уносит распятое сердце
В тесную прелесть фруктового пылкого сада -
Там мы бродили безветренными вечерами;
Гравий царапал ручей и туманился глетчер.
Ныне заснежены ночи и тонет смятенный
Стон мертвеца в церемонной обители ветра,
Льдистом ущелье. И, право, при чем тут Соперник,
Коль одиночество — это и бремя, и жребий.
Близость истрачена; мы же, почти безмятежны,
Смотрим, как фермы спешат вдоль долины, и слышим,
Как затихает вдали стрекотание мельниц,
Как возвращаются, кончив работу, мужчины.
Новый рассвет возвестит чье-то новое право.
Но и ему опровергнуть удастся едва ли
То, что давно навсегда предначертано свыше:
Время — любить или время — смириться с утратой.
Вечерняя станция.
желтая заря...
По перрону мокрому
я ходила зря.
Никого не встречу я,
никого, никого.
лучшего товарища,
друга моего...
Никуда не еду я
никуда, никуда...
Не блеснут мне полночью
чужие города.
Спутника случайного
мне не раздобыть,
легкого, бездомного
сердца не открыть.
Сумерки сгущаются,
ноют провода.
Над синими рельсами
поднялась звезда.
Недавней грозою
пахнет от дорог.
Малые лягушечки
скачут из-под ног.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
