Память послушно уносит распятое сердце
В тесную прелесть фруктового пылкого сада -
Там мы бродили безветренными вечерами;
Гравий царапал ручей и туманился глетчер.
Ныне заснежены ночи и тонет смятенный
Стон мертвеца в церемонной обители ветра,
Льдистом ущелье. И, право, при чем тут Соперник,
Коль одиночество — это и бремя, и жребий.
Близость истрачена; мы же, почти безмятежны,
Смотрим, как фермы спешат вдоль долины, и слышим,
Как затихает вдали стрекотание мельниц,
Как возвращаются, кончив работу, мужчины.
Новый рассвет возвестит чье-то новое право.
Но и ему опровергнуть удастся едва ли
То, что давно навсегда предначертано свыше:
Время — любить или время — смириться с утратой.
