Перевернуть страницу, буквы пересчитать,
неторопливо вспомнить, как наполнялась мать
медленным молоком.
Чуть сладковатый привкус кожи, напор соска,
жадный дрожащий прикус, радужный взрыв в висках —
это уже потом.
Прежде, твои ладони — выстиранный атлас,
единорогий пони ждет у калитки нас:
скачем за семь морей;
желтый пахучий донник, трещинки, бугорки
и на шестом перроне вялый зигзаг руки:
не приезжай скорей.
Это такая пьеса: Шоу, Шекспир, Расин,
бабушка ждет за лесом, занавес, нафталин —
будет грустить о ком.
Без приглашения гости, творог, блины, компот;
небо, как цифра восемь, время наоборот,
карточка с уголком...
Не думай о секундах свысока.
Наступит время, сам поймешь, наверное, —
свистят они,
как пули у виска,
мгновения,
мгновения,
мгновения.
У каждого мгновенья свой резон,
свои колокола,
своя отметина,
Мгновенья раздают — кому позор,
кому бесславье, а кому бессмертие.
Мгновения спрессованы в года,
Мгновения спрессованы в столетия.
И я не понимаю иногда,
где первое мгновенье,
где последнее.
Из крохотных мгновений соткан дождь.
Течет с небес вода обыкновенная.
И ты, порой, почти полжизни ждешь,
когда оно придет, твое мгновение.
Придет оно, большое, как глоток,
глоток воды во время зноя летнего.
А в общем,
надо просто помнить долг
от первого мгновенья
до последнего.
Не думай о секундах свысока.
Наступит время, сам поймешь, наверное, —
свистят они,
как пули у виска,
мгновения,
мгновения,
мгновения.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
