Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
Акваланги с дырами. Стынет вдох .
А на выдох кинется стая рыб. .Не поможет больше нам даже Бог..Ах, Майами!? Прилипчив как птичий грипп.
.
Птицы стай невиданных, как кошмар. Когти гнуты львиные. Все в крови.И надежд напрасных воздушный шар, улетает в небо моей любви.
Там зацепит ангел его багром. Что болтаться зря колобком в облаках?
Он забит как ящик лузгою слов и надут от гордости, лопнет. Ах !
Нимб примерить мне не хватает сил.
Я сдуваю пчёл, что гудят на челе. Океан омывает колени зари как вода в проливе Па - де – Кале.
Я наелась благости .От пупа. НО... видать кормёжка та мне не в прок ,
Я не стану стаи поэм крапать. Лучше лягу в чай твой, как лепесток
.
Пей его вприкуску Это мой рафинад.Наколол его вечер на мелкий стон.
Остальное- пропуски. Бред и Ад.
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
