начало марта
Трактат на крови
---
Это не мы хотим крови - кровь хочет нас,
она стекает с неба по кровле, инициируя в Марс.
Она влюблённо делает в губы и подкупает теплом.
Неестественная убыль - новоизбранный Вавилон.
Её вишнёво-красное очарование компенсирует порчу и грязь.
Ваша лишняя кровь - не с вами, а личная - против вас.
начало мая
Жёстко
---
Я объявляю траур по стране.
Я запрещаю птицам перелёты.
Чихнуть не сметь, не копошиться в сотах,
встать на дыбы и замереть волне!
Я объявляю траур по стране,
размытой и развеянной, песочной...
А то, что я скорбеть неправомочна,
пусть труп страны в глаза заявит мне.
конец июня
Калечное
---
Жёлтая пресса принарядилась в хаки,
утро начнётся рано огнём атаки.
День будет мокрым и непременно липким,
вечер раскатным - Штраус, Бетховен, Глинка...
Ночь расшатает стёкла и вырвет руки,
чтобы построить наскоро виадуки.
Утро разбудит где-то в районе Калки.
Надо одеться завтра не очень марко.
... июля
Земля и воздух
---
Но будет поздно
читать молитву, затирать бредовый лозунг,
искать в пространстве отвернувшиеся звёзды,
пить антидот.
И станет ясно -
внутри себя неоперабельна опасность.
Ах, ангел!
Ахтунг! В небе пушечное мясо.
прикройте рот!
Безмозгла плазма
и по заказу растекается в гримасу,
а тот, который управляет днём и часом,
чеканит счёт.
Земля и воздух
расступятся. Шагнёт победоносно
прозрение... Дыши... Но будет поздно.
Зрачок течёт.
... сентября
Год за два
---
"Прости нас, Украина!"
"Украина, прости нас!"
В Украине кровь, в России грязь,
всё смешалось который раз.
Чем больше маршей, тем дальше, дальше
бежать...
не хватает сил.
Прости, Россия.
Россия, прости...
Я для тебя девочка из тупика, дочь полка,
узел пупка.
Ты для меня страна-великанша.
Раша - это не шутка Камеди Клаб,
это приклад
в зубы, в брюхо...
У кого-то сейчас днюха,
кому-то царствие,
кому-то срочно нужны лекарства,
кому-то я.
Или нет?
Год за два, мосты в огне.
Прости, /вырвалось/
брат,
мои, хоть убей, не горят.
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
