Крепко в руках держит куколка куколку.
Платьице новое, гольфики, туфельки.
Не улыбается, смотрит, серьёзная -
дядя фотограф, ну что ты копаешься?
Два белых бантика - два белых облачка,
челка над бровками, реснички-лучики -
солнышко куколка. Дядя фотограф всё
что-то колдует под чёрной накидкою.
Страшно немножко, но так интересно же -
что там за птичка сидит в странной штуке той?
Может, как выпрыгнет злая ворона, вдруг,
или воробушек, или большой страус...
Тихо, а мама и папа играются -
будто серьёзные, а глаза светятся,
за руки держатся, как дети в садике,
наверно торт затевают с конфетами...
Старая карточка... где же вы, где же вы?
Платьица, туфельки, гольфики, бантики,
папка, живой ещё, мама счастливая?
Выцвело всё.
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
