В это чёртово время, в этой проклятой богом стране,
Где вчерашний профессор копается в мусорном баке,
Я уже не живу – доживаю свой век в стороне,
Наблюдая, как хищная тварь щерит зубы во мраке.
Укради на, окраина, ты же от слова УКРАСТЬ,
Что ещё принести тебе в жертву, насильнице кроткой,
Что ещё положить мне в твою безразмерную пасть,
Может, этот щерблёный стакан с суррогатною водкой?
Ты ж ничем не побрезгуешь, всё, до конца, отберёшь,
Даже кости мои обглодаешь бродячей собакой,
Что ж ты льёшь в мои уши гнусавую, гнусную ложь
Про ПАКРАЩЕННЯ КРИЗЬ и удобство помойного бака...
* * *
Птенцом, что выпал из гнезда,
Всем телом вздрагиваю нервно,
Вот сорвалась с небес звезда -
Моя, наверно...
Мой клён, грозой воспламенён,
Горит свечой на повороте,
Ты ошибался, Соломон -
Не всё проходит...
Покоя нет, и воли нет,
И вместо лиц кругом затылки,
И тяжело найти ответ
На дне бутылки...
Сознанье заполняет ртуть,
Дрожит рука, и бьются блюдца,
И хочется упасть, уснуть,
И не проснуться...
* * *
Бессмертия алмазный коготок
Разбередит щекочущую рану -
Проснусь в ночи, водою из под крана
Смочу разбушевавшийся висок,
Присяду, сам с собой заговорю,
Бессвязно, как СГОРАТЬ-ГОРИТ-ГОРЕНЬЕМ,
Померкнет лист, изрыт стихотвореньем,
Взойдёт луна, в угоду сентябрю
Заплачет дождь, но засмеётся ветер,
Перечитав полуночный шедевр,
Исправлю НЕРВ на рифму КИСТЕПЕР,
И загрущу о том, что мне не светит...
