Как старый муж, застукавший жену,
Нудит октябрь от Вислы и до Дона.
Прости меня.
Я все еще живу,
В осенней хмаре шлепаю до дома
Сквозь парка обветшалый окоем.
На лавочках, чьи перепонки тощи,
Все так же спят влюбленные вдвоем,
Похожие на сросшиеся мощи.
Не отодрать их и не разрубить,
Хотя топор не раз и поднимался...
Я их хотела криком разбудить,
Да голос от простуды поломался.
Пускай же спят, покорные всему.
Но, ласточки мои,
Дойдя до края,
Вам возвращаться в мир - по одному.
Я в андрогинов больше не играю.
Куда ты, куда ты... Ребёнка в коляске везут,
и гроб па плечах из подъезда напротив выносят.
Ремесленный этот офорт, этот снег и мазут,
замешенный намертво, взять на прощание просят.
Хорошие люди, не хочется их обижать.
Спасибо, спасибо, на первый же гвоздь обещаю
повесить. Как глупо выходит — собрался бежать,
и сиднем сидишь за десятою чашкою чаю.
Тебя угощали на этой земле табаком.
Тряпьём укрывали, будильник затурканный тикал.
Оркестр духовой отрывался в саду городском.
И ты отщепенцам седым по-приятельски тыкал.
Куда ты, куда ты... Не свято и пусто оно.
Но встанет коляска, и гроб над землёю зависнет.
«Не пёс на цепи, но в цепи неразрывной звено», —
промолвит такое и от удивленья присвистнет.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
