Кому хочу - дарю
своё шальное тело,
кому хочу - его
за деньги продаю...
Нет, люди, до меня
вам никакого дела,
и повторю вослед
расхожее: «Салют!»
Живу я, как хочу,
как научили б**ди:
мамаша и отец,
пропившие меня.
Я бедным подаю,
а похотливым дядям,
сидящим за рулём,
задорого даю...
Пока я молода,
в цене, и при клиентах,
ночному кабаре
я выгодная скво:
ведь я же им плачу
приличные проценты
от собственных трудов
в раскраске боевой...
Купить мечтаю дом,
когда мне стукнет тридцать,
и новый молодняк
на смену мне придёт.
Я нарожу детей,
и стану вольной птицей.
И, может, будет муж,
который не пропьёт...
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
