Август. Жарит.
Луна безумствует.
Звёзды, глупые, бьются оземь.
Говорят, вслед за томными чувствами
наступает хмурая осень.
Пересортицу.
Липу с клёнами,
пожелтевшие, запинаешь.
Мы с тобой были б "мы" нареченными.
Знаешь?
Ты об этом что нибудь знаешь?
Может ты совсем не заметила
взгляд мой. Робкий. Несмелый. Натуженный.
Нам с тобой ничего не светит.
Мы с тобою не прыгали в лужи.
Нам не выпало встретить в рассвет
уходящее, уже, это лето.
Нас с тобой в этом мире нет.
Да и где я? А ты - где ты?
Этот август...
В охапку звёзд
нахвататься, что б грели в зиму.
Ничего никогда не поздно,
если знаешь, что мы любимы... мы...
Осень
выгоняет меня из парка,
сучит жидкую озимь
и плетется за мной по пятам,
ударяется оземь
шелудивым листом
и, как Парка,
оплетает меня по рукам и портам
паутиной дождя;
в небе прячется прялка
кисеи этой жалкой,
и там
гром гремит,
как в руке пацана пробежавшего палка
по чугунным цветам.
Аполлон, отними
у меня свою лиру, оставь мне ограду
и внемли мне вельми
благосклонно: гармонию струн
заменяю - прими -
неспособностью прутьев к разладу,
превращая твое до-ре-ми
в громовую руладу,
как хороший Перун.
Полно петь о любви,
пой об осени, старое горло!
Лишь она своей шатер распростерла
над тобою, струя
ледяные свои
бороздящие суглинок сверла,
пой же их и криви
лысым теменем их острия;
налетай и трави
свою дичь, оголтелая свора!
Я добыча твоя.
1971
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
