Перечёл бы Завет, да бессмысленны перечёлы.
Ты глотаешь воздух, судорожно шепча:
Передай остальным - на улей напали пчёлы,
Неумолимые, как совесть и саранча.
И вот я уже бегу, расшибая собой красоты.
Всё сильней не кончаются травы, и стелются вдоль травы.
Посмотри, сквозь мои адреса проступают соты.
Мелькают пчелята, как мысли, у головы -
Мы несёмся стремглав по залитой теплом аллее,
А навстречу - душица, клевер и колосья с лицом овса.
С каждым вдохом становится радостней и пчелее,
Потому что неважно, кто здесь кому оса.
Ведь о сотах известно всем - от личинки до вертухая.
Но первая верит. А второй на заре поймёт:
Над лугом летит пчела, старательно выдыхая
Свет, густеющий словно мёд.
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
