Я жила, ни о чем не думая, как беретта
Под замком в шкафу у старого капитана.
Но тебя обещало внезапно пришедшее лето,
И слепой ребенок на выходе из Ашана.
Мне тебя обещало море со вкусом сливы
И слезы русалки, чье сердце не знает мести.
И конечно, город, который склоняет выю
Под напором доступных девушек из предместий.
Все имеет цену, но я же не раскисаю:
Подставляю щеку и в яму спускаюсь к тиграм.
Ты ушел, закрывая август, по расписанию
Скоростных поездов или финальных титров.
Ты ушел на восходе осени - теплой, книжной,
От которой дрожит трава и лоснятся кеды,
Позвенел ключом, от меня открестился трижды,
Вымыл руки. Включил динамики. Сел обедать.
Время за полночь медленным камнем,
За холодным стеклом ни шиша.
Только мы до утра тараканим,
Насекомую службу верша.
В эту пору супружеской пашней
Рассыпают свои семена
Обитатели жизни всегдашней,
Не любившие нас дотемна.
Разве дома тебя не ругали
За привычку в такие часы
Разминаться по стенке кругами,
Вдохновенно топорща усы?
В эту пору внутри организма
Незакатное пламя бело,
Но, как яркий пример атавизма,
Нелетавшее дремлет крыло.
Не кори, что в ближайшую среду
Тихомолкой в кухонном тряпье
Я с родительской площади съеду,
Изменив тараканьей тропе.
Но, зайдя к тебе прежде за плинтус,
Керосину хлебнуть задарма,
Я от слез неожиданных слипнусь,
И проститься не хватит ума.
Для того ли мы дни раздарили,
Как реликтовый бор под пилу,
Чтобы нас, наконец, раздавили
На чужом пенсильванском полу?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
