всё остальное
россыпь масок
собрание придуманных историй
сезонный фетиш
тени на экране
рассказанная в полудрёме сказка
забытая мелодия
что в полночь
прольётся в полупьяном рэсторане
на берегу мерцающей вселенной
звезда во мраке мирозданий стаи
тридцатая страница в мертвом глянце
подобранная в тон событий упряжь
свобода и тюрьма
поля и замки
монета вылепленная из свинца иллюзий
хождение имеющая между
самоанализом систем
света и тени
И есть среди всех я,
одна в среде людей,
в дождливых четвергах,
и в свете томных пятниц.
И буду здесь стоять
на рубеже недель,
как девочка Дега,
как дама Мадильяни.
Но ты меня не видь,
придумывать не смей,
а то утащит вниз
и с головой накроет.
Ведь нет тебя - ты вихрь,
и нет меня - я смех.
Ты только киевни,
как-будто бы нас двое.
Пардон, Модильяни, если чо. Больше опечаток вроде нет ;)))
И "как будто" без дефиса))) Чё-то я бдительность забыла разбудить)
а ещё можно -
как? - будто бы нас двое...
это потому что волновалась вся из себя, когда мне писала)))))
спасибо, греешь.
Мышка моя, это шедевр шедевров...)
Ну уж))) Не всё же, только одно слово)))
два))))
Классно! У меня, кстати, тоже есть стих с таким же названием, и тоже верлибр)) Но это было в прошлогоднем июле...)
спасибо.
а вот... не верю в прошлогоднеиюльские стиши... все они - всегдашние)
Хороший
Просто для "подумать", не лучше ли будет, если вот так:
1. самоанализом систем и светотени
2. и среди этой суеты есть ты (без всей)
Ритм становится идеальным, вдохнуть негде...
имхо
спасибо.
да, подумать есть что, ещё бы и чем)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
За Москва-рекой в полуподвале
Жил высокого роста блондин.
Мы б его помянули едва ли,
Кабы только не случай один.
Он вставал удивительно поздно.
Кое-как расставался со сном.
Батарея хрипела гриппозно.
Белый день грохотал за окном.
Выпив чашку холодного чаю,
Съев арахиса полную горсть,
Он повязывал шарф, напевая,
Брал с крюка стариковскую трость.
Был он молод. С лохматой собакой
Выходил в переулки Москвы.
Каждый вправе героя гулякой
Окрестить. Так и было, увы.
Раз, когда он осеннею ночью
Интересную книгу читал,
Некто белый, незримый воочью,
Знак смятенья над ним начертал.
С той поры временами гуляка
Различал под бесплотным перстом
По веленью незримого знака
Два-три звука в порядке простом.
Две-три ноты, но сколько свободы!
Как кружилась его голова!
А погода сменяла погоду,
Снег ложился, вставала трава.
Белый день грохотал неустанно,
Заставая его в неглиже.
Наш герой различал фортепьяно
На высоком одном этаже.
И бедняга в догадках терялся:
Кто проклятье его разгадал?
А мотив между тем повторялся,
Кто-то сверху ночами играл.
Он дознался. Под кровлей покатой
Жили врозь от людей вдалеке
Злой старик с шевелюрой косматой,
Рядом - девушка в сером платке.
Он внушил себе (разве представишь?
И откуда надежды взялись?),
Что напевы медлительных клавиш
Под руками ее родились.
В день веселой женитьбы героя
От души веселился народ.
Ели первое, ели второе,
А на третье сварили компот.
Славный праздник слегка омрачался,
Хотя "Горько" летело окрест, -
Злой старик в одночасье скончался,
И гудел похоронный оркестр.
Геликоны, литавры, тромбоны.
Спал герой, захмелев за столом.
Вновь литавры, опять геликоны -
Две-три ноты в порядке простом.
Вот он спит. По январскому полю
На громадном летит скакуне.
Видит маленький город, дотоле
Он такого не видел во сне.
Видит ратушу, круг циферблата,
Трех овчарок в глубоком снегу.
И к нему подбегают ребята
Взапуски, хохоча на бегу.
Сзади псы, утопая в кюветах,
Притащили дары для него:
Три письма в разноцветных конвертах -
Вот вам слезы с лица моего!
А под небом заснеженных кровель,
Привнося глубину в эту высь,
С циферблатом на ратуше вровень
Две-три птицы цепочкой.
Проснись!
Он проснулся. Открытая книга.
Ночь осенняя. Сырость с небес.
В полутемной каморке - ни сдвига.
Слышно только от мига до мига:
Ре-ре-соль-ре-соль-ре-до-диез.
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.