Не от взгляда Василиска
Опрокинут навзничь я,
Это небо близко-близко
Задышало на меня,
Ослепляющею сутью
Наклонилось – боже мой! -
Точно мама с тёплой грудью
Колыбельною весной…
И такая мне услада,
И такая благодать,
Будто умер я когда-то
И родился вот опять…
И лежу я, незнакомый
Белу свету, в мураве -
Великан для насекомых,
Для светила муравей.
Но, как встарь, земля поката
И простор над ней – дугой,
И желаннее для взгляда
Нет реальности другой.
И слезится взор от марев…
И, вдыхая синеву,
На земном великом шаре
В выси Божии плыву…
Когда волнуется желтеющее пиво,
Волнение его передается мне.
Но шумом лебеды, полыни и крапивы
Слух полон изнутри, и мысли в западне.
Вот белое окно, кровать и стул Ван Гога.
Открытая тетрадь: слова, слова, слова.
Причин для торжества сравнительно немного.
Категоричен быт и прост, как дважды два.
О, искуситель-змей, аптечная гадюка,
Ответь, пожалуйста, задачу разреши:
Зачем доверил я обманчивому звуку
Силлабику ума и тонику души?
Мне б летчиком летать и китобоем плавать,
А я по грудь в беде, обиде, лебеде,
Знай, камешки мечу в загадочную заводь,
Веду подсчет кругам на глянцевой воде.
Того гляди сгребут, оденут в мешковину,
Обреют наголо, палач расправит плеть.
Уже не я – другой – взойдет на седловину
Айлара, чтобы вниз до одури смотреть.
Храни меня, Господь, в родительской квартире,
Пока не пробил час примерно наказать.
Наперсница душа, мы лишнего хватили.
Я снова позабыл, что я хотел сказать.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
