Вокзал... Как всегда многолюдно и шумно,
раскрыты провалы вагонных дверей,
и в тамбурах дымных сгущается сумрак
под танец неярких ночных фонарей...
Забыть... И подальше уехать отсюда,
и не вспоминать, даже не вспоминать...
Колёс перестук - наважденье и чудо -
строкою живою вольётся в тетрадь...
Постой... А не зря тороплюсь я уехать,
хрустальною туфелькой грусть обронив?
И слышу гудка паровозного эхо,
и песен твоих не забытый мотив...
Войду... На вагонной скамейке присяду,
поймаю в окне твой встревоженный взгляд...
Пожалуй, и всё - продолженья не надо...
Тихонько вокзал отъезжает назад...
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
