Мой Гудвин
----
Я б попросила, чтоб ни дня без слов,
без слов - гуманитарных коридоров,
мы не умрём, конечно, без которых,
ну а умрём, отрежь - сюжет не нов,
не всем в боях, идёт война тылов.
Я б попросила - отпусти мне жизнь.
Мне, чёрт возьми, зачем-то это надо!
Передо мной две четверти каната,
а мимо все летят куда-то вниз,
как молнией подбитый мирный атом.
Я б попросила болевой порог
не понижать, верней так, на пределе.
А ты опять про сердце, ум и смелость.
Такое раздаёт обычный бог!
Я б попросила, чтобы ты всё мог.
Округляется
----
Это война и какая ей разница -
крАсна, красива, вся округляется.
Ну, а кому округляться не хочется -
тянет резину и всё ещё корчится.
Это война. Это сливки истории.
Здесь хорошо становиться героями.
Кто же героями не становится -
молча до Бога и Богородицы.
Никто не хочет слушать бред
----
Ты не впускал в себя войну,
она пришла обманом с тыла
и солнце в клочья разбомбила.
И в огороде бузину
клюёт пророк столетний ворон -
никто не хочет слушать бред.
Читаешь ты Слепой Завет,
как стих, что по сердцу и впору.
Приходит ночью нищий мир
искать приюта и ночлега.
Он помнит имя человека,
но память ведьмой ты клеймил.
И я ведь знаю - не хотел.
Хозяйка на себя всё спишет.
Она честна, а я воришка,
ловлю твою украдкой тень.
