Пахнет алиссум медом и городским парком,
где-то середины семидесятых.
ГПКиО имени Горького в Саратове,
где колесо обозрения с сидениями
не пластиковыми, отдельными,
а такие сплошные скамейки.
И на них так удобно прижаться к бабушке
и спрашивать:«А если мы наверху застрянем?»-
«Ну, у нас же есть печенье-цифры,
целый кулек и мы не умрем с голоду!»
Пахнет дурачеством не агитплощадке
или оркестром в «Зеленом театре»,
или кучей желудей и каштанов.
И мыслями, что это и есть настоящее богатство.
У меня куклу звали Толлер Крэнстон.
Дедушка скажет:«Ладно,беги, только до Ленина и обратно.»
И я бегу к памятнику у входа,
в платьице с рукавами «фонарик»,
к которому оборку розовую пришили,
а оно попку всё равно лишь чуть-чуть прикрывает.
Возвращаюсь, запыхавшись.
А дедушка спрятался за самым огромным дубом.
И мы идем с ним кормить слона в зоопарке.
Все печеньем, а мы такими круглыми желтыми конфетами,
И слон, конечно же, их выбирает.
А также пахнет «Комнатой смеха»,
туда надо было подниматься по узкой лестнице.
Зеркала, расположенные по кругу,
мрачные, временем израненные.
Там пусто, холодно и совсем не смешно.
И я представляю, что это - не я,
а какая-то другая девочка.
Может иностранка, а может просто принцесса.
И, конечно, в старинном замке,
потому что шаги – эхом. «Да скоро ты выйдешь!»- позвали.
Выхожу. И как-то сразу в сегодняшнем дне оказалась.
А алиссум всё пахнет медом, старым парком и детством,
с которым я так и не рассталась…
