Мы попробуем выйти на берег
и одежду свою обнаружив,
удивимся, что не приглянулась
никому, или не подошла.
Нарисуем босыми ступнями
на прибрежном песке запятую,
как рисует волна, набегая,
запятые на наших ступнях.
Мы откроем бутылку мадеры
охлаждённую, из океана,
а, точнее, залива, который
называется морем. Вино
будет пахнуть просоленной рыбой,
якорями больших пароходов,
или золотом из галеонов,
сотни лет как ушедших на дно.
Мы пригубим его, улыбаясь,
как когда-то и нас пригубили,
оставляя себе напоследок
шелест ветра и моря тоску.
Мы обломки.
Вдоль берега кромки
босиком побредём по песку.
А я в Крыму не был (. Где только ни был. А в Крыму нет... сейчас побывал. Спасибо, Никита!
Браво, Никита!
Это так же глубоко и бескрайне, как залив-море-океан... Пасибо!
Умом всё понимаю и принимаю. А в душе остался осадок. Мне теперь долго не будет хотеться в Крым. Ведь кто я для Крыма? Киевская хунта и бандеровка...(( И что ты кому докажешь? Пусть там крымчанам будет хорошо. Пусть там будет мир и спокойствие. Искрене делаю. Но они уже - далёкая и чужая заграница...
Со всеми запятыми, песком, морем и прочими красотами.
Опечатка: искренне желаю.
Спасибо.
Я живу в Сибири. Медведи, валенки, прочая суета сует.
Я-то каким образом трогал Вашу душу, уважаемая?
Разве что стихом.
А он нежный, там нет тьмы политики.
С теплом, Никита.
Да, стих хороший, нежный. Но почему-то именно сейчас все так нежно и красиво говорят о Крыме. Даже в Сибири. Я знаю, Никита, что ты в Сибири. А стихом, да, задел. Знаю, что не хотел, но вот так получилось...
Ты даже по имени меня назвать не пожелал. Что ж, пусть я останусь дежурно уважаемая.
С теплом, Тамила.
Уважаемая ажурно Тамила!
Вот как на духу:
я этот стих писал около двадцати пяти лет. Вчера завершил процесс. Я не виноват за весь этот бардак, устроенный подонками.
Точнее, виноват, - но не только я.
Мы сами просрали свою страну. Я в 1991-м радостно встречал М.С. из Фороса, а потом в мокрой марлевой повязке ждал штурма команды "Альфа". "Возьмёмся за руки, друзья..."
Не дождался.
Потом было похмельно и стыдно. А сейчас тем паче.
И этим тварям будет стыдно, тем, кто людей не убивали.
Со всем уважением, Никита.
А вот за этот ответ, Никита, моё большое спасибо. Жму руку. Только не приемлю слова "ажурно уважаемая". Надеюсь, их больше не будет в нашем общении. И ты не виноват ни в чем. Извини, что я так. А лучше пойми. Всё сейчас воспринимается не так, как раньше... Слишком обострено.
Спасибо за понимание, Тамила. Жду в Томске. Только что ветер жесток сегодня.
Нет, не будет ныне неприемлемых слов. Будут только приемлемые. И Киеву привет!
Как там Вам?
Не слишком ли?
С тревогой, Никита.
Все мысли только об ЭТОМ. Я сегодня целый день в нервном напряжении, как никогда. У нас в Киеве уже блок-посты строят. Не знаю, как к детям теперь ездить. Они живут в 60 км от Киева. Надо выпить успокоительного. А то еще крыша съедет...
Спасибо тебе, Никита! Сейчас собралась в магазин, выйду на улицу и передам Киеву привет от тебя...
... и по гальке хрустящей,
и будем - средь окатышей пёстрых
шарить долго глазами,
пытаясь, отыскать "петушка".
И найдя его,
в дырочку моря -
мы проденем шнурок
и на шею повесим,
загадав - непременно вернуться...
Да, хорошее очень. Как песня.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.