Ich stehe auf der Klippe. Einsam. Frei.
Mein Körper - federleicht. Ich könnte fliegen.
Du bist nicht mehr da. Dein Leben ist vorbei.
Ganz schnell. Zu schnell vielleicht.
Du warst zum Greifen nah,
Doch konnten meine Finger deine Hand nicht mehr kriegen.
Ich schließ' die Augen. Sehe dein Gesicht
und stelle mir vor dich zärtlich zu berühren.
Ich höre deine Stimme, die zu mir spricht,
Spühr' deine starke Hand.
Mein Herz tut weh. Ganz arg.
Vor Schmerz und Angst erstarrt, es fällt mir schwer mich zu rühren.
Die Tränen laufen runter, ohne Halt.
Mein Herz verlangt danach betäubt zu werden.
Ich zittere am ganzen Körper. Mir ist kalt.
Ich will nicht weiter leben.
Sinnlos. Schmerzvoll. Lang
das Leben ohne dich. Einst starke Liebe liegt in Scherben.
Ein warmer Sonnenstrahl bahnt sich den Weg.
Direkt zu meinem kalten leeren Herzen
und flüstert: "Es gibt immer einen Ausweg.
Er wollte, dass du lachst,
Dein Leben liebst und magst
und zwingst dabei all deine Angst vollständig ausmerzen."
Я стою над обрывом…
Я стою над обрывом. Одинока. Свободна.
Тело – словно пушинка. Я могла бы взлететь.
Нет тебя больше здесь. Жизнь твоя завершилась.
Очень быстро. Увы, слишком быстро, возможно.
Ты был рядом, скользнул в темноту… Я вцепилась,
Пальцы сжать не смогла, упустила момент…
Я закрыла глаза. Лик любимый твой вижу,
Представляю, как нежно прикасаюсь к нему.
Голос слышу, меня издалёка зовущий.
Ощущаю тебя. Ты всё ближе и ближе.
Сердце сжалось в тоске, страх терзает мне душу.
Шевельнуться, от боли застыв, не могу…
Слёзы долу текут непрестанным потоком.
Сердце жаждет унять нестерпимую боль.
Как всё тело дрожит! Зябко мне, замерзаю.
Неизбежно ли всё? Нет тебя ненароком.
Без тебя, мой родной, больше жить не желаю.
На осколки разбилась былая любовь…
Но с далёких небес тёплый лучик пробился.
Душу мне обогрел, сердца лёд растопил.
Шёпот слышу: "Постой, ведь из горя есть выход!
Он хотел, чтоб могла жизнью ты насладиться,
Прошлой светлой любви в сердце радуясь тихо,
Побороться со страхом нашла в себе сил!"
ммм...
нет. не выйдет.
слишком трагично (((
даже
"Es gibt immer einen Ausweg"
не выход )))
Жаль! Мне захотелось чуток взгрустнуть.
Ведь ЛГ и автор – не одно лицо…
Извините, я не знаю, как это теперь удалить…
удалять? нет-нет... просто мне его не вытянуть на - "выход есть всегда", навыка не хватит
вообще-то парадокс в том, что немецкий для меня из серии: (со словарём) )))
не чувствую в нём свободы
это оказалось большей проблемой, чем английский с Гуглем. Гугль - безотказный )))
а навыки пользования справочниками ещё со времён Татьяниных дней
может ещё попробую. тот блицем вышел, а этот с ходу не дался, я и сдалась )))
над ним надо arbeiten
Кстати, всех Татьян - с праздником!
Благодарю! Я тоже попробую автоперевод. Так, глядишь, и научусь! )))
Это совершенно новое произведение, Ольга, если сравнивать с подстрочником )
не по смыслу, а по насыщенности.
Может дело в разнице языков?
Удачная работа!
Разница и в языках, и в возрасте написания.
Благодарю, Ирене!
Рада, что Вам понравилось!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь - где-то там на полигоне
Два клоуна засели - Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
- До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
Для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги,
Чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы - до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
- Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно - поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.
Май - 4 июня 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.