Не создай себе кумира, всуе Бога не зови,
день шестой святи субботний, предков чти, и не кради,
также не прелюбодействуй, и чужого не желай,
смерть не сей, не лги на ближних. Я – твой Бог, ты так и знай!
_________
Одиннадцатой заповеди нет!
Но с давних пор, когда ушли из рая,
Мы каждый раз, от зависти вздыхая,
Никак не можем отыскать ответ –
Откуда у крепчайших из тенет
Во времени устойчивость такая?
Казалось бы, живи себе и для …,
Забудь про эту низменную зависть!
У каждой твари есть такая малость,
Где жить дано, проделав кренделя,
Ни с кем рисковой славы не деля,
По древнему завету размножаясь.
Ан, нет! Живуч девиз: "Как у других!"
И хочется сравнить… Увидишь – лучше,
Чем у тебя, и сразу "жаба" мучит,
Не может оградить: от сих – до сих,
И крышу рвёт такой привычный псих,
Всю накипь на душе подняв до кучи.
Не буду врать об этике взахлёб.
Живуч порок? Зачем-то это надо!
Сама порой обманываться рада,
Не мелочась, как тот последний жлоб,
Но знаю, часто разбивая лоб,
Чем вымощена магистраль до ада.
Других не лучше, но в себе любя
Творца, который вроде где-то свыше,
Но всё, конечно, наблюдая, слышит,
Я заповедь создала для себя –
Одиннадцатую: "жаб" не позволять
И быть всегда – хоть чуточку, но чище!
Стихо чуть хромает в "переплетах" понимании сути. Но это Поэзия и Суть может быть и пройдохой и Блажью св. Августина. Согласен с автором: зависть не социальная конструкция и поэтому не так легко разрушается. Она, как архитектоника недовершенной и слишком повседневной любви-желает получить то, чего не заслужила. В любом случае-УДАЧИ ИЩУЩЕЙ!
Немного витиевато, но понятно сказано.
Благодарю за попытку вникнуть в суть сказанного мной!
Не я первой начала, не мне последней говорить о "жабе", но тенденция такая наблюдается даже среди авторов этого портала. Нет, они плагиатом не занимаются, не желают чужого, своё лелеют и превозносят. Нет, не сами – через "друзей" вещают. Ранимы добрым словом другому автору, завидуют. А кто-то не завидует, а просто ненавидит и плюёт ядом "крытики". Других "жаба" заставляет флудом заниматься - глядишь под градом пустословия, грязи, выдумки и чужое поблекнет, и своё авось возвеличится.
А про клановость и петушино-кукушечные перепевы я помолчу!
Это будет следующее стихотворение - после гробокопателей, молчунов и селекционеров "жаб". (Я ничем не лучше их, увы!)
Благодарю за пожелание!
Ольга, и петушки, и кукушки, и жабы и жабосоздатели, и жабьёносители "имеют" право "творить". Как не грустно, но ГРУСТЬ РАДОСТИ у тебя еще впереди. Постарайся все ВОПРОСЫ К ИНЫМ перенести В ТИР К СЕБЕ. И стреляй-не раздумывая. Попала-ли?1-и это ерунда-просто старайся, НО: патроны от выстрелов ДОЛЖНЫ РАВНЯТЬСЯ ШАГАМ, не обороняясь, но вперед(и не нападая). Уверен, поймешь о чем я. Когда женщина пытается объяснять "про жаб"-она должна быть, как минимум, Сарой Бернар. Выбор за тобой. Но беда и счастье литературы в том, что обе эти состояния ВИДНЫ. И уж лучше радость. Читай великих и завидуй ПОНИМАНИЮ. Весь кайф у тебя впереди.
Воспринимая жизнь игрой,
не педалирую на жалость,
но, недовольная собой,
я отмечаю - заигралась!
Не удивляюсь тишине
так называемой элиты,
где внятно слышится лишь мне
уже привычное: "Иди ты!"
И я иду своим путём,
осознавая – увлеклась ты!
когда, не правые во всём,
наглею жутко флудерасты.
Я отгоняю их, как мух,
не ощущая в этом кайфа,
терплю, не проклиная вслух,
и этим чуточку лукавя.
Сержусь на них, но не всерьёз,
гляжу на дрянь легко и просто,
и понимаю, что навоз
необходим цветам для роста.
А грусть и радость – всё при мне,
куда мне от познанья деться?
Шагаю вдаль и в тишине
всегда прислушиваюсь к сердцу.
Я понимаю тишину,
тоску и радость в сердце слышу,
и благодарна лишь Ему
за блажь, дарованной мне свыше!
уже привычное: "Иди ты!"? Точно подмечено.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.