Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
Всё сделано точно. Всё так, как учили.
Теперь надо срочно, чтоб не раскусили,
Подняться в автобус легко, осторожно,
Иначе взорваться не вовремя можно,
А надо добраться туда, в середину,
В толпу просочиться, и с видом невинным
Нажать незаметно на тайную кнопку,
Ступить на заветную райскую тропку,
Взлететь к небесам, и от счастья немея,
С собою неверных забрать иудеев.
И вот он крадется - смертельная мина,
Не глядя в глаза, а уставившись в спины,
Об этом в инструкции сказано ясно:
В глаза не смотреть! Это очень опасно…
Нет, правила он ни за что не нарушит!
ОНА заглянула сама в его душу…
И он возвращается взглядом украдкой
К зажатой в толпе одинокой солдатке,
Пилотка в погоне на плечике хрупком,
Сейчас она станет кровавым обрубком…
И сердце шахида внутри замирает,
Не нужно ему ни почёта, ни рая,
А хочется взять ее смуглую руку,
И быть с ней всегда, до седин и до внуков…
На долю секунды приходит смятенье -
Убить невиновных людей – преступленье!
Но выхода нет – ведь шахид его предок…
Взглянув на солдатку свою напоследок,
Еще не осмыслив любви своей первой,
Он сделает это! Не сдали бы нервы…
И та, что могла, но не стала любимой,
Растаяла в облаке черного дыма,
И стала не первой любовью, а первой,
Среди убиенных невинною жертвой…
А юноша новый с решительным видом
Заявит отцу: "Я хочу стать шахидом!"
Как дико смотреть в их счастливые лица,
Как страшно, что может опять повториться…
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
