Гляжу в окно. В огромном зале
стоит наряженная ёлка,
на ветках маленькие свечки,
орешки, яблоки в фольге,
конфеты, пряники, свисая,
блестят, качаются легонько,
и дети, потеряв дар речи,
во все глаза глядят во тьме.
Под ёлкой разные игрушки,
расположившись снизу краем,
озарены сияньем чудным,
но привлекает взор одно –
нарядный домик, самый лучший,
в котором ёлочка сверкает
и очень маленькая куклы
глядят наружу сквозь окно.
И видят зал огромный с ёлкой,
стеклянный шкаф с рядами книжек,
огромный стол, где средь игрушек –
Щелкунчик в красоте своей,
готовый всем орешки щёлкать,
в коробках сладости, а ниже –
хотящих долго сказки слушать
послушных маленьких детей.
Когда часы пробьют двенадцать,
они улягутся в кровати
и, загадав свои желанья,
уснут в преддверии чудес.
И я позволю им свершаться –
Щелкунчик будет воевать и,
прогнав мышей, долг исполняя,
прекрасным принцем станет здесь.
А мудрый сказочник опишет
из снов чудесные событья,
приукрашая мало-мальски,
для них реальные вполне –
о куклах, шкафе, там где мыши,
о происшедшей ночью битве,
не позабыв в прекрасной сказке
и обо мне – Зиме в окне.
Куда ты, куда ты... Ребёнка в коляске везут,
и гроб па плечах из подъезда напротив выносят.
Ремесленный этот офорт, этот снег и мазут,
замешенный намертво, взять на прощание просят.
Хорошие люди, не хочется их обижать.
Спасибо, спасибо, на первый же гвоздь обещаю
повесить. Как глупо выходит — собрался бежать,
и сиднем сидишь за десятою чашкою чаю.
Тебя угощали на этой земле табаком.
Тряпьём укрывали, будильник затурканный тикал.
Оркестр духовой отрывался в саду городском.
И ты отщепенцам седым по-приятельски тыкал.
Куда ты, куда ты... Не свято и пусто оно.
Но встанет коляска, и гроб над землёю зависнет.
«Не пёс на цепи, но в цепи неразрывной звено», —
промолвит такое и от удивленья присвистнет.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
