В городе запах прогорклой солярки,
Едкий клубящийся дым,
Злые глаза, как свечные огарки,
Мат перестал быть благим.
Клочья нейлоновых порванных флагов,
Шелест подвязанных лент,
Вопли и слёзы, стареющий на год
В лыжных обмотках студент.
Здесь, где сжигают мосты и газеты
Вместе с опавшей листвой,
Кто может дать хоть подобье ответа:
Кто он, откуда такой?
Здесь громоздят безнадёжные стены,
Камни свергают с вершин,
В мутном болоте вздымается пена,
Мелкое мнится большим.
В каске, с тяжёлым мешком за плечами,
Свёрнут в рулон каремат,
В городе страх не стихает ночами,
Длится нон-стоп маскарад.
Брань площадей, письмена на фасадах,
Гулкий настырный клаксон,
В городе, ставшем синонимом ада,
Молишься только на сон.
Холодно, скользкий затравленный ветер
Выстелил мусор горой,
С рожей в грязи, с бодуна на рассвете
Новый воспрянет герой.
Чем и когда, но поверь, неизбежно
Кончится весь этот бред,
В город, что встрял по шкале где-то между,
Выйди купить сигарет.
Из слез, дистиллированных зрачком,
гортань мне омывающих, наружу
не пущенных и там, под мозжечком,
образовавших ледяную лужу,
из ночи, перепачканной трубой,
превосходящей мужеский капризнак,
из крови, столь испорченной тобой,
- и тем верней - я создаю твой призрак,
и мне, как псу, не оторвать глаза
от перекрестка, где многоголосо
остервенело лают тормоза,
когда в толпу сбиваются колеса
троллейбусов, когда на красный свет
бежит твой призрак, страх перед которым
присущ скорее глохнущим моторам,
чем шоферам. И если это бред,
ночной мой бред, тогда - сожми виски.
Но тяжкий бред ночной непрерываем
будильником, грохочущим трамваем,
огромный город рвущим на куски,
как белый лист, где сказано "прощай".
Но уничтожив адрес на конверте,
ты входишь в дом, чьи комнаты лишай
забвения стрижет, и мысль о смерти
приюта ищет в меркнущем уме
на ощупь, как случайный обитатель
чужой квартиры пальцами во тьме
по стенам шарит в страхе выключатель.
1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
