Клото́ - прядущая нить жизни, так ловка,
Пушит искусница свою кудель мгновений,
Глядит в окно на дольний мир сквозь облака,
Веретено вращая, трудится без лени,
К тому, что было, навивает миг последний.
Под звук небесных сфер, не явленных глазам,
Она поёт, что в этом мире каждый сам
Мог выбрать в жизни путь от края и до края,
Но, сознавая принадлежность небесам,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Ей вторит Ла́хесис, что отстаёт слегка,
Среди сестёр своих, богинь, являясь средней.
В её словах сквозит по прошлому тоска,
Её заботит, что произошло намедни,
Даёт оценку происшедшему, отмерив
Достойной участи, сверяясь по делам,
Все плюсы-минусы расставив по местам,
Но, понимая, что у неба жизнь иная,
Поёт себе, не позволяя течь слезам,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Сестрица А́тропос до ужаса строга,
По старшинству дано ей право быть конкретней,
И никогда её не дрогнула рука,
Когда разрез свой совершала без сомнений.
Она светло поёт о вечности Вселенной,
Даря любовь свою с надеждой пополам,
Зовёт возвышенно в святой небесный храм,
Сулит блаженство навсегда в красотах рая,
Но, обрезая жизни нить, смолкает там,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
------------
Три древних Мойры, чья родительница - Ночь,
Поют, стараясь безысходность превозмочь.
Поэт, на трудность восприятья невзирая,
Стремится всё, что слышит, записать точь-в-точь,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Справка
Мойры - богини Судьбы. Все они прядут на веретене необходимости, сопровождая небесную музыку сфер своим пением. Клото поет о настоящем, Лахезис - о прошедшем, Атропос - о будущем.
Время за полночь медленным камнем,
За холодным стеклом ни шиша.
Только мы до утра тараканим,
Насекомую службу верша.
В эту пору супружеской пашней
Рассыпают свои семена
Обитатели жизни всегдашней,
Не любившие нас дотемна.
Разве дома тебя не ругали
За привычку в такие часы
Разминаться по стенке кругами,
Вдохновенно топорща усы?
В эту пору внутри организма
Незакатное пламя бело,
Но, как яркий пример атавизма,
Нелетавшее дремлет крыло.
Не кори, что в ближайшую среду
Тихомолкой в кухонном тряпье
Я с родительской площади съеду,
Изменив тараканьей тропе.
Но, зайдя к тебе прежде за плинтус,
Керосину хлебнуть задарма,
Я от слез неожиданных слипнусь,
И проститься не хватит ума.
Для того ли мы дни раздарили,
Как реликтовый бор под пилу,
Чтобы нас, наконец, раздавили
На чужом пенсильванском полу?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
