- Пей и проваливай, - бармен устало сказал
и, до противного скрипа стакан натирая,
дал мне совет: - Ты не первая... И не вторая.
Просто прими эту жизнь как транзитный вокзал.
Кошкой ободранной выгнулся серый рассвет...
Надо идти. Отлепиться от шаткого стула.
Сдох телефон - батарейка злорадно мигнула,
тускло итожа бесчисленный перечень бед.
Дразнится эхо - асфальтовый стук каблуков,
маршем бравурным звеня, провожает до дома
/только б не встретить сейчас никого из знакомых!/.
Вот и дошла... А казалось, что так далеко.
Познать себя - не каждому дано.
Познать других - бывает, и чревато.
Вот воду трансгрессирует в вино
За барной стойкой престидижитатор.
А за соседним столиком - привет!-
Как воплощенье юной Сары Коннор,
В ай-фоне напечатает "NO FATE"
И рассылает френдам и знакомым.
И прошлое предопределено,
И будущее столь амбивалентно..
И жизнь тебя макает не в г.... -
В трансцедентально-божьи экскременты.
Как там, у Блока: "Истина - в вине"?
"Реми-Мартель"? "Самбука"? "Дюбоннэ"?
Предпочитаю просто Шардоне -
Провинциально скучно, но достойно.
В вине искала истину на дне
Стакана. Мне ли потрясать устои?
А бармен - просто няшный балагур.
Ему не позавидуешь - всё слушать, -
И пьяный бред, и исповеди дур...
По пьяни каждый открывает душу.
Терпи, салфеткой натирай стакан,
Не жди, что щедро бросят чаевые.
Рассвет ничем не лучше, чем закат.
И ты кривой. И ты меня не вывез...
*спасибо за эксп, wilt - класс!...)))
Напомнило любимое стелинговское *Ни поездов, ни самолетов*
Это интересная ассоциация... Спасибо, Rosa!...)))
не плохо. да
О! Благодарю, Kinokefal! Вы так снисходительны к моему стиховытворению...)))
Ой, да что вы !(скромно поправляет бабочку на шее(::)
а шаркнуть лаковым штиблетом по паркету?...)))
нет! на это я пойтить не могу.
ну, нет так нет, на нет и суда нет *а жаль - галстук бабочка очень гармонично смотрелся бы с лаковыми штиблетами...)))
Хорошая зарисовочка. :о)
Спасибо, Larissa!...)))
Нина, приветствую Вас на нашем сайте.
Немного мартини, клавиатуру в руки, и...
И я очень рада видеть Вас, Ицхак!...)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Так гранит покрывается наледью,
и стоят на земле холода, -
этот город, покрывшийся памятью,
я покинуть хочу навсегда.
Будет теплое пиво вокзальное,
будет облако над головой,
будет музыка очень печальная -
я навеки прощаюсь с тобой.
Больше неба, тепла, человечности.
Больше черного горя, поэт.
Ни к чему разговоры о вечности,
а точнее, о том, чего нет.
Это было над Камой крылатою,
сине-черною, именно там,
где беззубую песню бесплатную
пушкинистам кричал Мандельштам.
Уркаган, разбушлатившись, в тамбуре
выбивает окно кулаком
(как Григорьев, гуляющий в таборе)
и на стеклах стоит босиком.
Долго по полу кровь разливается.
Долго капает кровь с кулака.
А в отверстие небо врывается,
и лежат на башке облака.
Я родился - доселе не верится -
в лабиринте фабричных дворов
в той стране голубиной, что делится
тыщу лет на ментов и воров.
Потому уменьшительных суффиксов
не люблю, и когда постучат
и попросят с улыбкою уксуса,
я исполню желанье ребят.
Отвращенье домашние кофточки,
полки книжные, фото отца
вызывают у тех, кто, на корточки
сев, умеет сидеть до конца.
Свалка памяти: разное, разное.
Как сказал тот, кто умер уже,
безобразное - это прекрасное,
что не может вместиться в душе.
Слишком много всего не вмещается.
На вокзале стоят поезда -
ну, пора. Мальчик с мамой прощается.
Знать, забрили болезного. "Да
ты пиши хоть, сынуль, мы волнуемся".
На прощанье страшнее рассвет,
чем закат. Ну, давай поцелуемся!
Больше черного горя, поэт.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.