Осенний зов – и смысл слов
все глубже с каждым днём, суровей,
до резуса-конфликта крови
в единой группе, как назло.
Наш кров становится чужим,
и птичьим граем день мой соткан,
а ты – упорно клеишь соты,
надеясь зиму пережить.
Вот- между нами рвется связь! –
так небо вспарывает птица,
когда за горизонт стремится,
входя в другую ипостась.
Сентябрь с учительским лицом
стяжает новые морщины,
мой промах-взмах уже просчитан,
не стал твой образ образцом...
Единственный, синичий шанс,
как шнапс хмелит, мосты пылают –
уже не помню, кем была я,
не отводя от неба глаз.
Я на семи ветрах, прощай! –
я в облаках, легко одета –
Одиллия, а не Одетта –
и сколько можно, ну же, где ты,
внимания не обращать?
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
