Когда окунаешься с головой в поэзию литсетИ -
Такие стихи есть, что — Боже ж мой! А есть и — Господь, прости...
И аффтар старается в меру сил (а впрочем, в том нет греха)
Чтоб каждый читатель скорее вкусил блаженство его стиха.
Но творчества темы — ищи их, свищи! - стары, как подлунный мир.
Все эксгибиционизма плащи изношены аж до дыр.
Под плач ярославен, под гамлетов вой, пегасов ведя под уздцы,
Бредут пилигримы знакомой тропой, несчастной любви певцы.
Влачится пустыней пиитский отряд: и шеи, и грудь в крестах.
И ангелов сонмы над ними парят, и бесятся черти в кустах.
А некий пророк вожделенной беды, в душе атеист и хам,
Спасителя всуе на все лады склоняет в своих стихах.
Есть некая вера: ( и кто объяснит — на чём она зиждется,-мне?)
Мол, истина в том, что бормочет пиит, не в Боге и не в вине.
Заглавный Редактор журнала "Тот Свет", по виду мужик простой,
Он любит поэтов, поскольку поэт — синоним чина "святой".
И он к рифмоплётам совсем не строг. Здесь каждого ждёт сюрприз:
Почётная ссылка на вечный срок в Дом Творчества "Парадиз".
Вот некий апокриф талдычит о том, как две тыщи лет назад
Совместно с Царём Иудейским Христом — поэтов распял Пилат.
Один — пересмешник, паяц, шутник, похабщины полон рот,
И острый, как бритва, его язык скоблил и вельмож и народ.
Другой — воспеватель ночной тиши, всех лириков царь царей.
Его прославляли от всей души и римлянин, и еврей.
Но Тайна Сия Велика, говорю. Оставлен открытым вопрос:
"Ныне же будешь со Мною в раю" — кому произнёс Христос?
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
