Я буду греть руки в коте,
пока убежит по плите
и кофе, и время, и тень,
и шлепнется в омут окна,
как бабочка, эхо потерь.
Ночь будет слепа и длинна,
и кот поспешит перегнать
собаку из бледного сна,
и мышь, что прогрызла луну,
и лошадь, что запряжена
в бескрайней пустой темноте.
Я есть, я была, я засну,
чтоб тоже ползти по окну,
чтоб всюду куда-то идти
среди опадающих тел.
Светильник свети мне свети!
А пыльный светильник понур,
плафон перетерся и шнур,
и света осталось – в горсти…
и кот уже бабочку съел.
И кактус наряжен, как ель:
в гирлянды игрушки шары
протершиеся шнуры
и белые словно мел
обрывки тех лиц что ушли
во время случайной игры –
в колоду и в биту, в обмен.
И вот на столе угли.
Подача улыбок и лиц
отложена, как в тюрьме.
Гремит вверху голубой,
я упираюсь лбом.
А может, это обои?
обои, как мысли, снижены…
надкусываю луну –
и месяц смеется вбок
я не могу заснуть
и месяц орет: «усни уже».
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
