Легко ли быть домохозяйкой, когда кругом таланты вроде Полозковой,
Когда «заместо» новых нужных знаний, по-детски школьные забытые основы
И те уставами давно прикрыты советских жен - отлажены устои,
А к каждой ножке приторочено по детке, как к кляченьке подворной по подкове.
Экзотикой, как капелькой «шанеля», приправлены пахучие стихи их,
Эксцентрики чуть, мелочей, деталей, подчёркнутого эксгибиционизма
Меня глотают с головою их мимолетные высокобальные стихии
И выворачивает наизнанку от богохульства, беспринципного цинизма.
Они слагают строже парадокса, упрямей пубертата, слаще меда
Сдираю заусеницы на пальцах, страдаю и смеюсь я, обгрызаю ногти -
Мне б льда на душу или же примочку (для ран на пальцах есть полпинты йода).
Лопатки, крылья, свечи, полунОчи – все бочками и для порядка ложку дегтя
Подбрасывает неизбывный автор для состоявшейся домохозяйки.
Что остается? Все воспето. Описано. Испещрено до авитаминоза!
Займусь самолеченьем, вышивку освою, собаку заведу, к примеру, лайку,
Чтоб под луной гулять «без страха и упрека» - ходьбой сгонять последствия гестоза.
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
